Четверо в "Запорожце", не считая собаки

Глянула я на календарь – опаньки, приближается славный – не знаю, как назвать – юбилей-не-юбилей – в общем, славная дата, четверть века в Израиле, 25 лет с правом переписки – но, когда ж ее, переписку, было вести, когда приходилось беспрерывно барахтаться, как та притчевая жабка в кринке с молоком, вроде уже и масло давно сбилось, а остановиться трудно. Но, как говаривал похожий на Карла Маркса сапожник: "Допустим, бороду я сбрею – а мысли, мысли-то куда девать!" – вот и начинаю потихоньку записывать, а то ахнуть не успеешь, подберётся старик Альцхаймер и ам! – мозги откусит. Пишется мне, как вы уже заметили, не очень связно и последовательно, но добрые мои читатели выдали мне на это индульгенцию, очень уместно процитировав Окуджаву: "Каждый пишет, как он дышит…"  
Вот предыдущие посты, например, навеяли на меня воспоминания о городе Ташкенте, в коем прожила я целых 15 лет, отправившись туда, как жена декабриста, вслед за любимым мужем. Тут я должна выдать еще одну страшную тайну, раскрытием которой я сильно рискую подорвать свой в трудах праведных добытый хлипкий авторитет в кругу новых моих виртуальных знакомых – бывших ташкентцев. Я должна признаться, что славный сей город за пятнадцать лет так и не стал для меня родным, да что говорить – лет двадцать назад, когда я была молода и горяча, я вполне могла бы написать что-нибудь вроде "ненавистный Ташкент". Нынче, набравшись с годами терпения, мудрости и осторожности, я осторожно и говорю "город, в котором я не прижилась…" Тем не менее, прижилась не прижилась, но кусок жизни там прошел, и воспоминания о той жизни – это, к счастью, не только Бабанна и прочие чудища-стращилища, но и много всякого всего разного…  
И поскольку Бабанна кого хошь вгонит в депрессию – давайте поговорим о чём-нибудь хорошем, например, о собаках…
 

( Read more... )