chipka_ne

Еду вчера в трамвае, никого не трогаю. Сидя еду — мне в последнее время повадились всякие грубияны место уступать. Я уж и шею хипстерским пёстрым шарфом заматываю, и кепочку эдак лихо на бок заламываю, и маску чуть ли не по самые брови натягиваю, чтоб морщины прикрыть, и спинку держу пряменько — не помогает, так и норовят вскочить, заразы, ещё и ручками помавают: садитесь дескать, бабуся мадамочка, в ногах правды нет! 

Ну, ладно, села. Хоть и не люблю длинную четырёхместную скамейку вдоль окна, но уж очень усердно приглашали — не драться же с ними, в самом деле! Рядом со мной (ну, счастье у меня такое)— дяденька-общественник, из тех, кто бдительно следит, чтоб у всех маски были, как положено натянуты. Вообще-то народ в последнее время и так-то дисциплинировался, да ещё и спец-контролёры в сиреневых жилетках вагон то и дело патрулируют с запасными масками наперевес, но всё одно — без бдительной общественности — никак!

...надо бы что-то написать. 

Типа: ау! — здесь я!

А то реальность со многими слагаемыми засосала. 

Много чего случилось хорошего и плохого, но пусть отстоится.

Этот случай я начала было описывать после давнего уже поста в журнале  gal_an. Очень, кстати. хороший журнал, от души рекомендую. Для тех, кто любит путешествия особенно, а для тех, кто хочет путешествовать с комфортом и недорого — вообще лучше нет, как по-моему.

Плюс — очень спокойный, доброжелательный и любопытный человек, умеющий всё грамотно спланировать, выполнить, описать и дать толковый совет.

И вот написала она месяц, что ли, назад пост о пяти вещах, которые её раздражают в попутчиках. Я глянула в комментарии и только головой покрутила — не, не стоит карму портить.

Но поскольку летаю (летала до карантина) изрядно, то мне тоже, как вы догадываетесь, было что вспомнить, и чтоб не дразнить лишний раз  набежавших к френдессе в пост неадекватов, решила рассказать очередную баечку у себя в журнале, начала даже писать, а потом — отпуск, войнушка, то, сё — забросила. 

А сейчас — к слову пришлось и к теме недавнего поста: «не было бы счастья...», хотя, конечно, счастье там было не так, чтобы очень по сравнению с выплатой ипотеки, да и несчастье так себе, по сравнению с ДТП, в котором мы отделались только разбитой машиной.

Вроде флэш-моб «ни дня без строчки» закончился, а инерция осталась. Времени, между прочим, как всегда, нет абсолютно, но сегодня в трамвае услышала дивное — весь рабочий день аж ручонки тряслись, так хотелось записать. 

Вот пишу:

...Что у меня такое на лице написано, что чуть ли не через раз общественный транспорт подкидывает мне откровения от случайных и ну совсем кратковременных попутчиков? Наш трамвай, который ни разу не скоростной, это всё-таки не поезд дальнего следования, где за сутки в тесном купе поневоле разговоришься и проникнешься чужими разборками со свекровями-начальством-соседями и детишками непутёвыми. А тут и ехать-то всего ничего, неторопливо, правда —  дилинь-дилинь, трюх-трюх - полчаса от силы, а поди ж ты — располагает. Особенно ко мне почему-то. 

Был бы прикуп, не жила бы я в Сочи, а разъезжала бы день-деньской по городу на трамвайчике, да писала бы потом, пока не забыла, усевшись поудобнее в двухэтажном «Кофиксе» на площади Давидка, и не в лэп-топ бы писала, а по старинке, в тетрадочку.

Хрень какая-то случилась с постом, который я вчера написала на ночь глядя — он не был виден во френд-ленте. Поэтому на всяк случай стёрла — и опять.

...Два дня после прилёта я провела в столь смятенном состоянии духа, что как-то и не писалось. Собственно, смятение до сих пор не улеглось, но нынче с утра я твёрдо решила, не поддаваться грусти-печали и сойдя с автобуса, начать день с традиционного стаканчика каппучино в обожаемом мной нищебродском «Кофиксе» — и пусть враги не дождутся! — жизнь в лице упитанной курдской девчушки на кассе повернулась ко мне лицом, потому что кассирша, сверкнув  мелкими  жемчужными зубками на смуглом лице, безошибочно назвала меня по имени и спросила, где меня вот уже второй месяц носит — мы уж думали, что ты загордилась и в «Арому» переметнулась утренний кофий пить!

...Вы себе представляете, сколько народу пьёт дешёвый кофе в «Кофиксе» у центральной автобусной станции? Эту толстушку надо заносить в книгу Гиннеса — она помнит по именам ВСЕХ, кто заказывал у неё кофе больше двух раз! И помнит кто что заказывает:
- Тебе латте без кофеина? Маленький за шесть или большой за восемь? А хочешь - добавь два шекеля и получишь нашу фирменную чашку!
- Не хочу! - сказала я невесело.
- Тогда так бери, - неожиданно предложила она, - только улыбнись взамен!
- Э! - возмутился парень, заказавший кофе передо мной, - почему это ей бесплатно, а мне - за два шекеля!
- Это для приближенных ко двору, - невозмутимо ответствовала толстушка (ле мекуравей а-хацер - о как!), - и вообще, я по ней, может, соскучилась!

Я теперь из этой чашки буду на работе кофий пить. И улыбаться. А стоять она будет у меня на перегородке рядом с медведиком Умкой.

Я рада, что любезных моих читателей тронула история нашего добермана, а некоторые даже требуют продолжения – и я его непременно напишу. Не знаю, насколько подробно, потому что не все воспоминания даются легко, и вы заметили, наверное, что о Юнге я написала с несвойственной мне сентиментальностью, нарушив свой любимый принцип «Аркадий, друг – не говори красиво!», и даже заставив кой-кого всплакнуть, чего я вообще-то делать не люблю. В самом деле – история приобретения этой собаки похожа на историю любви с первого взгляда и скоропостижно (со второго взгляда) принятого решения немедленно породниться, чтобы не расставаться уже никогда. С человеками такое тоже бывает – и люди взрослые прекрасно знают, что далеко не всегда истории счастливо поженившихся и не отравившихся Ромео и Джульетт представляют собой спустя несколько лет сказки со счастливым продолжением – раздраженная Джульетта у плиты и Ромео, мрачно жующий пережаренный бифштекс – это, увы, не самый редкий вариант. Ну, и с собаками то же самое – прелестный щеночек, оказывается, какает отнюдь не фиалками и о ужас! – тоннами!, жрать хочет исключительно мясо, в шесть утра у него уже ни в одном глазу, любимая его игрушка-погрызушка– это ваши лабутены, и вообще – где были мои глаза и надо было слушать, что мама говорила! Так вот,в случае с Юнгом почти ничего этого не было – не знаю, за какие заслуги, но нам досталась практически идеальная собака. Но я написала «почти», потому что одна проблема все-таки была – сорокакилограммового переростка надо было кормить регулярно – и желательно мясом. Напоминаю, действие нашей драмы начинается осенью 1990 года, до приснопамятных павловско-гайдаровских реформ остаются считанные месяцы. Мы при этом, как ни странно, живем хорошо и весело: устраиваем премьеры и презентации столичным знаменитостям, организовываем международные фестивали, приглашаем на шашлыки французского культурного атташе, и на манты – Александра Сокурова, беседуем запросто с Кирой Муратовой, ездим на фестивали и кинорынки в Москву и – чуть не написала «в ус не дуем» - но это не так, мы-то, может, и не дули бы, но холодный ветер финансовых перемен дует весьма ощутимо… Курочку на базаре мы уже покупаем только детям, полки магазинов стремительно пустеют и заставляются для красоты трёхлитровыми банками – нет, не с европейским берёзовым соком, а с аутентичным местным продуктом под названием «дынный джем» - а нам надо думать, как обеспечить мясом еще один лишний рот с замечательным аппетитом... 

Сама судьба велит мне обновить Тэг: "Свадьба дочери товарища Полянского". Вчера я очень скучно ехала в трамвае – ни Люсю с подругой, ни бабу Веру, ни даже контролера не встретила. Все чинно смотрят в окошки, тупят в смартфоны, уступают место бабушкам, не ругаются, не сморкаются – прям Европа. Дожили, называется. Про Европу – это я не случайно. Может, кто помнит те сказочные времена, когда в 2011 году в награду за более чем десятилетние мучения, иерусалимцев аж четыре месяца катали в трамвае бесплатно. Мне довелось ехать в одном из самых первых трамваев (да-да-да – я когда-нибудь буду выступать перед пионерами с воспоминаниями!). Трамвай был новенький и чистенький, ехал бесшумно и красиво дилинькал. Около каньона Писгат-Зеэв в трамвай вошел дядечка – ну, из тех, что я люблю – цепь златая, штаны ниже попы и пузо навыпуск. Вошедши, он ошарашенно оглянулся, подтянул штаны, осторожно сел на свободное место и… замолчал потрясенно. Когда пришло ему время выходить, он с видимым сожалением поднялся, еще раз подтянул штаны, восхищенно помотал головой и шумно выдохнул:"Эуропа!!!"
Но сегодня, едучи в утреннем автобусе из своей деревеньки, я утешилась немножко, потому что в автобусе, помимо обычного сонного рабочего люда, вроде меня, ехали три подружки-пенсионерки. Нашенские, русские, да. В столь неурочный час выбрались они в город для того, чтобы пораньше добраться до базара и купить всякой всячины к новогоднему столу и в особенности рыба их интересовала, большие живые карпы, чтобы показать бестолковым детям своим, что такое настоящая фаршированная рыба – не то что эти фальшивые котлетки в стеклянных баночках. Они бурно обсуждали подругу Мару, которая вчера на базаре была около пополудни, а там уж из карпов оставались на прилавках одни задохлики – в такого и плюнуть не захочется, а не то что фаршировать. И хотя я не фанат фаршированной рыбы, но прям вот заслушалась их уютными разговорами – и нахлынули на меня воспоминания…

Куда нынче податься человеку, который еще помнит – не чернильные авторучки, нет, а выше бери! – обычную перьевую ручку и чернильницу-непроливайку (которая на самом деле, еще какая проливайка…)? Вот того и гляди, земную жизнь пройдя до половины (это если за целое брать пресловутые 120), попадешь сослепу под трамвай, и кто тогда грядущим поколениям расскажет о диких тех временах и о дивной той жизни без интернета, мобильной связи и кока-колы? 

Вот и решила я податься в уютную ЖЖшечку, чтобы успеть поделиться наболевшим. Почему не в фейсбук? Чой-та боюсь… А из ЖЖ, говорят, молодой, бойкий, продвинутый, горластый и драчливый народ потихоньку сваливает, и тут реально становится просторно и уютно – как у бабушек на лавочках. Попробую присесть пока что с краешка. 

Ну, и чем обычно старушки на лавочках занимаются? – правильно, брюзжат на тему "о времена, о нравы!" Вот с брюзжания по поводу нынешних нравов и начнем, благословясь.